Исповедь

И с тех пор я себе не друг, однажды поссорился сам с собой так,
что спрятался сам от себя в шкаф, но так как дверь была открыта
снаружи - сам себя нашел, выволок и побил.

(не помню, откуда)

В эти выходные первый раз был на психологическом тренинге, куда попал по наводке haydamak. Мне понравилось, всё делалось красиво, профессионально и честно (то есть - с соблюдением техники безопасности, важность которой в психологии многие склонны недооценивать). Надо сказать, о причинах своих проблем я думаю много, и даже путешествия, как я не раз говорил - во многом способ посмотреть на привычные ситуацию под другим углом. Ответ на вопрос, за которым туда шёл, был не откровением, а подтверждением. Я давно знал ту проблему, которую они высветили - не видел лишь её масштаб. Но я обещал себе, что напишу об этом в блоге, причём даже без ката. Такой вот акт эксгибиоционизма перед двумя тысячами читателей - но кто захочет, сможет понять, почему так надо.

...В последний из трёх дней была индивидуальная работа: участники действа сидят полукругом, и кто-нибудь один выходит к трём инструкторам в этот полукруг. Всем инструктора ставили одну табуретку, а мне поставили две. Чтобы сидя на левой, я говорил от своего лица, а сидя на правой - от лица Варандея. Я давно уже твержу о том, что я - не Варандей, что это разные личности... но только тут осознал, насколько. При перемещении с правого стула на левый и обратно у меня менялось всё - поза, голос, интонации, жесты, а самое главное - внутренне ощущение. Пересаживаясь, я забывал то, что секунду назад говорил на соседнем стуле. "Собственно я" боюсь Варандея, а Варандей "собственно меня" презирает. Это как "Уснувший в Армагеддоне" Рэя Брэдбери.
Варандей - он уверен в себе, хитёр, осторожен. Он честолюбив и одержим идеей самоутверждения, и ловит кайф в том, чтобы ломать чужую идентичность. Он распугивает взглядом гопников (не вру!), а женщин презирает настолько, что даже ими не интересуется. Он спокоен и хладнокровен, умеет располагать к себе, и говорит не то, что думает, а то, что вызовет нужный ему эффект. Он мизантроп, другие люди ему интересны максимум на несколько часов. И читателя своего, кстати, он тоже презирает. Но его знают тысячи, его видели в сотнях городов, его деятельность востребована.
"Собственно я" - человек мягкий и даже добрый, отзывчивый до безотказности, искренний до инфантильности. У гопника на меня не поднимается рука, потому что я ему не враг. С женщинами мне нравится дружить, потому что такая дружба гораздо острее и увлекательнее, и без характерной мужеской фаллометрии. Я люблю о ком-нибудь заботиться, не о человеке - так хоть о белой крысе (которой у меня уже полтора месяца как нет), своей девушке (которой у меня нет уже три года) я приносил завтрак в постель, и не думал о том, что это может быть истолковано как раболепие. Я всегда чувствую чужое настроение, особенно если оно портится. Читатель для меня - не клиент, а гость, и я пытаюсь нормально разговаривать даже с откровенным троллями. Но я импульсивен, эмоционален, даже истеричен, постоянно нуждаюсь в моральной поддержке. Откровенно говоря - беззащитен. И потому редко выхожу даже в коридор своей квартиры.
Варандей теряет контроль над ситуацией, если поддаётся страху или открытому гневу, "собственно я" - унынию.
У Варандея высокая миссия - защищать окружающих от моей слабости и несдержанности. Варандей не даёт мне обустроить личную жизнь (ибо, как уже говорилось, женщин презирает, а в друзьях не нуждается), но я не даю ему строить карьеру.

Но при этом всё это не раздвоение личности. Это просто две мои роли, по которым я развёл свои качества, и не умею их играть одновременно. Одна из этих ролей оказалась более востребованной, а я, отыгрывая её, гораздо сильнее. Во всех смыслах востребована оказалась лишь часть моей личности. Уничтожать её нельзя (а в принципе были у меня когда-то мысли уничтожить журнал, тем самым обезоружив Варандея), но и поставить на место сил не хватает.

А комментарии отключаю. Успокойтесь, Путин тут не при чём!