![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Новоазовск. Часть 2: Седово, город и обратная дорога
Погуляв в прошлой части по живописной Кривой косе в окрестностях Новоазовска, единственного приморского городка (11 тыс. жителей) ЛДНР, расскажу теперь про сам Новоазовск с ПГТ-спутником Седово (2,5 тыс. жителей) и про обратный путь в Донецк с допросом в комендатуре и вынужденным ночлегом в прифронтовом селе у ополченцев.
Начнём эту часть там же, где и прошлую - у рынка в Седово: сюда мы приехали из Новоазовска, сюда же вернулись с Кривой косы. Собственно, тут и был известен с 1750-х годов разросшийся до размеров села хутор Кривая Коса, где в 1877 году родился полярный исследователь Георгий Седов, в честь которого селение и переименовалив 1940 году, наделив статусом ПГТ. Музей Седова и курортную зону с небольшими пансионатами, похожую на какой-нибудь очень глухой угол Крыма, я показывал в прошлой части, а сейчас пойдём вдаль от моря.
2.
Люди, сам типаж, здесь какой-то другой, чем в промышленных городах Донбасса, может быть более "чистый" - туда со всех концов Необъятной съезжался народ на заводу и шахты, а здесь как была приморская глухомань Области Войска Донского, так и оставалась. Приазовье - это не Донбасс, а Новороссия в своём самом что ни на есть историческом смысле.
3.
Вдоль улиц - добротные дома, скорее всего обложенные кирпичом в познесоветское время саманные рыбачьи хаты:
4.
Во многих дворах сушится бычок - самая бросовая рыбка азово-черноморских побережий:
4а.
Недалеко от рынка - внушительных размеров ДК имени Седова
5.
Ниже над дверью ещё и дата открытия - "1961". В дверь при нас зашла нестарая женщина в чёрном - может быть, вдова ополченца.
5а.
За ДК - что-то похожее на старый склад:
6.
Петропавловская церковь, срубленная в 1852-55 годах в Новоазовске (тогда станице Новониколаевской), а в 1889 перенесённая сюда и впоследствии так же обложенная кирпичом. Подробная её история, вместе с историей всего этого района, есть здесь, и вполне может быть, что в основе это старейший храм ЛДНР.
7.
Между храмом и ДК - скверик явно на месте хуторского кладбища, где с советским воинским обелиском соседствует пара старинных каменных надгробий, превращённых в его пилоны:
8.
Нынешняя война для Седова не третья (как для других город и весей ЛДНР), а четвёртая - в 1855 году Кривую Косу сожгли орудия британской эскадры, планировавшей высадить десант... но вместо этого, напротив, донские казаки захватили севшую на мель канонерскую лодку "Джаспер", вывезли с неё все ценное, а деревянный корпус сожгли. Одна из двух её пушек хранится в музее то ли Новочеркасска, то ли Таганрога, а другую, по местной легенде, переплавили на колокола для той самой церкви.
8а.
Дальше мы довольно долго шли по улице, практически ничего примечательного не видя, разве что пара строений, похожих на мини-отели - один выглядит заброшенным, другой (почти такой же, только жёлтый) скорее просто законсирвированным до сезона. В прошлой части я уже писал, что в целом курортников тут только прибавилось, так как теперь это единственный курорт ЛДНР.
9.
Внезапно, навстречу показался автобус, старенький "Икарус" из Донецка, и хотя официально рейсов из Седово в Новоазовск не предвиделось, он через пять минут поехал и обратно, подбирая пассажиров - в Новоазовске гараж и дом шофёра. Из окна сфотографировал самый внушительный образец седовской дореволюционки уже на выезде в Новоазовск - янвый купеческий дом с магазином или складом, уж не знаю, какого товара.
10.
До Новоазовска отсюда 7 километров, и справа в какой-то момент совсем близко подходит похожий озеро Кривокосский лиман, а слева - крутой берег Азовского моря. На автовокзал автобус не заезжал, и мы сошли в предместьях. Новоазовск очень красив на викимапии - практически весь город состоит из одинаковых совершенно квадратных кварталов:
11.
Кальмиус впадает в море ещё западнее, под Мариуполем - то есть здесь была самая что ни на есть Область Войска Донского, её Миусский, позже Таганрогский округ. В нём-то в 1849 году и была основана приморская станица Новониколаевская, к началу ХХ века разросшаяся в небольшой городок с 7 тысячами жителей. После Гражданской войны большевики передали её УССР, а в 1923 году переименовали в Будённовскую, в 1938 ставшую ПГТ Будённовским, а в 1959 году по указу о запрете называть города в честь живых - нейтральным Новоазовским и наконец в 1966 - городом Новоазовск. Да, бывают в мире такие населённые пункты, где самое интересное в истории - череда переименований.
11а.
Мы долго шли по кварталам частного сектора, а напарница не пропускала ни одной клумбы, фотографируя цветы - у нас де такие не растут! Местность неспешно повышалось, и в какой-то момент по левую руку стал заметен отчётливый обрыв. Мы вышли на площадь у администрации, одну сторону которой занимало впечатляющее длинное здание явно дореволюционной постройки - училище, больница, торговый ряд?
12.
Здесь, над морем, был станичный майдан, где и срубили ту самую церковь, позже перевезённую в Кривою косу. Вот так выглядела уже вторая, каменная Никольская церковь (1873), разрушенная при Советах:
12а.
Теперь здесь тихий сквер между администрацией и высоким берегом залива, переходящим поодаль в Кривую косу. Внизу теоретически есть пляж, но залив откровенно грязноват - поэтому и отдыхают в Седово.
13.
Практически на самом краю обрыва - весьма впечатляющий памятник героям Великой Отечественной, поставленный (судя по вот этому фото) "по горячим следам" между 1943 и 1949 годами.
14а.
И всё бы ничего, но типаж - такое ощущение, что Новоазовск освобождали китайцы. Наверное, примерно так же выглядят героические монументы во Вьтнаме или Северной Корее:
14б.
Хрущёвская коробка администарции же отделяет бывший майдан от остального города. Здешний Ильич примечателен тем, что его при смене власти в Новоазовске валили и ставили на место: казачий городок одним из первых в Донбассе поднял флаг ДНР, но от первых оплотов восстания - Славянска, Горловки и собственно Донецка - был уж очень далеко, а Мариуполь протестовал откровенно вяло: в принципе, мне доводилось слышать, что там надеялись на вступление в состав России, а какая-то непонятная времянка-республика доверием мариупольцев не пользовалась никогда. Как бы то ни было, в начале июня 2014 года украинская армия почти без боя вошла и в Мариуполь, и в Новоазовск, а вскоре и Ленина повалили идейные ребята. Как жилось тут в то лето, я так и не понял: женщина, с которой нам удалось разговориться, на какие-то бесчинства не жаловалась (в отличие от жителей Иловайска), но всё же называла украинских военных не иначе как "укропийцы". Она была из села Обрыв на высоком берегу у самой российской границы, и видела, как в конце августа на той стороне совершала манёвры тяжёлая техника, а вскоре украинских военных как ветром сдуло, и в домах, где они квартировали, остался нетронутым многомесячный запас сухпайков. ДНР вернулась в Новоазовск 24-26 августа, а вскоре и Ленина водрузили на место - кто бы он ни был, он "свой":
15.
От Ильича до самого выезда на все три стороны уходит прямая, как и все в Новоазовске, улица Ленина с бульваром посредине, с которой мы практически не сворачивали:
16.
На ней и большая часть немногочисленных домиков станицы Новониколаевской. Вот это, наверное, была её управа (или как такой орган назывался у донских казаков):
17.
Ещё один старый домик... прохожие на мой фотоаппарат косились куда подозрительнее, чем в Донецке, Макеевке и даже Иловайске, и я ещё не знал, что это нам аукнется.
18.
В двух кварталах от администрации - главная площадь, где мы утром брали такси в Седово. Символ Новоазовска - конечно же, вот этот самолёт в створе перпендикулярной улицы Кирова:
19.
А улица Ленина здесь разделяет два то ли больших сквера, то ли маленьких парка, в каждом из которых скрыто по несколько памятников. Левый (по ходу нашего) движения...
20.
...открывает памятник Владимиру Бойко - это не герой войны, как я подумал при виде монумента, а директор Мариупольского металлургического комбината имени Ильича (в Мариуполе он дальше от моря; прямо на берегу "Азовсталь"), которого тут считают спасителем Новоазовского района в 1990-х: тогда комбинат активно скупал умирающие совхозы и устраивал на их основе совремнные агрофирмы, по сути превратив более экологически чистый Новоазовск в сельхозпридаток дымного Марика, и стало быть те же "Пампухи", которыми я восхищался в прошлой части - тоже его заслуга. Бойко умер в 2015 году, но памятник ему поставили ещё при жизни:
21.
Не менее удивляет такой вот "монумент" наподобие народных памятников Украины. Рискну предположить, что при ДНР местные "горячие головы" переделали из памятника жертвам Голодомора (2008), и это ж до какой степени надо было заполитизировать вопрос, чтобы в регионе, от того голода пострадавшем, он вызывал ассоциации лишь с УПА? Разумеется (если моё предположение верно) я не считаю, что это хорошо, да и надпись уж очень упоротая (особенно город Новозов).
21а.
Дальше ещё пара памятников поосновательнее - героям Гражданской и Великой Отечественной войн:
22.
Первый ещё и на братской могиле. И лица да позы скульптур, конечно, вдупелину пьяные, но за эту прущую во все стороны искреннюю экспрессию памятникам 1920-х годов я могу простить что угодно!
23.
В сквере напротив - уже третий по счёту памятник Великой Отечественной на один город:
24.
А это, там же, наверное золотая рыбка, напоминающая о близости Лукоморья:
24а.
За правым сквером обнаружился вхлам усайдингованный ДК:
25.
Пара старинных домиков, где могли жить купцы или станичные атаманы:
26.
Вот этот тут и вовсе величают дворцом:
27.
А за ними ещё и современная реинкарнация Никольской церкви, уже стало быть третьей по счёту, теперь действительно Новониколаевской:
28.
Дальше квартала от улицы Ленина Новоазовск выглядит вполне себе станицей:
29.
Хотя вполне может быть, что и там есть что-нибудь интересное - увы, в сети информации о Новоазовске мало:
30.
Люди:
31.
32.
Машины:
33.
33а.
Напоследок, несмотря на дефицит времени, зашли таки в офис природоохранного комплекса "Хомутовская степь - Меотида", о котором я писал в прошлой части: о нас им рассказали сотрудники музея Седова, и дав нам добро пойти на Кривую косу, они попросили нас зайти и в новоазовский офис. Там же я рассказывал, что это комплекс (официально БООПТРЗ - "Биосферная особо охраняемая природная территория республиканского значения") образовался в 2015 году из оставшихся за ДНР участков Украинского степного заповедника (Хомутовская степь и Кальмиусский заповедник) и регионального парка "Меотида" (в первую очередь Кривая коса). Немаленький, но очень уютный офис занимает третий этаж небольшого здания с какими-то районными ведомствами, и там нас встретили так же очень тепло - надарили литературы (изданной ещё при Украине), напоили чаем, показали небольшой фильм о заповеднике. На всё это взирал немолодой и очень серьёзный директор, не забывший проверить нам документы, а потом посетовавший: "Вы о нас обязательно напишите, а то никто ничего не знает, в Украине вон уже пишут, будто мы тут всех животных поели!". Он предлагал отвезти нас в Хомутовскую степь - участок девственной степи километрах в 20 от города, где Бондарчук экранизировал чеховскую "Степь", стоят каменные бабы и обитает вольный табун. Там, по его словам, мы могли бы погулять, переночевать в ведомственном домике, а утром поймать автобус до Донецка, но мне хотелось вернуться во что бы то ни стало в тот же день, степей я в своих путешествиях повидал достаточно, да и погода не располагала (хотя следующее утро выдалось солнечным), поэтому отказался, о чём пожалел не далее как в течение часа.
Выйдя из офиса, мы взяли на площади такси и за 50 рублей доехали до выезда из города за блокпостом, оставив по дороге автовокзал (последний автобус в Донецк с него уходит в 14:30) и ещё одну совсем уж новодельную церковь. Было 17 часов.
34.
Но не успели мы встать у обочины, как нас догнал ополченец с блок-поста с автоматом наперевес, и тон его не предвещал ничего хорошего:
-Кто такие? Это у вас здесь фотоаппарат? Что фотографировали?
-Здесь - ничего.
-(угрожающим тоном) А это мы сейчас посмотрим!
Мы прошли на блокпост, а солдаты сообщили о нас в комендатуру. Со стороны Донецка вдруг подъехал целый конвой "Красного Креста", и проверив их бумаги, солдаты успели даже спросить про нас "Это ваши?", в ответ на что красивые люди на новеньких красно-белых машинах лишь покачали головами. Но хуже всего было то, что на этих ополченцев, как и в Донецком аэропорту, не действовала моя аккредитация, за предъявлением которой следовал вопрос: "С кем вы согласовали пребывание в городе?!". Минут за десять, конечно, и тут ситуация начинала прогибаться, задержавшийс заговорил в духе "Вы на нас тоже зла не держите, это наша работа, время сейчас такое", и может быть всё бы и рассосалось само собой, но на блокпост приехала машина из комендатуры, и вышел из неё за нами целый Полковник... как и простые солдаты, одетый в потрёпанный камуфляж. Он полистал наши паспорта, ещё раз взглянул на аккредитацию:
-Что в городе делали? В комендатуру был звонок, что ходят неизвестные, проводят фотосъёмку.
-Вот же бумажка из Мининформации.
-С какой целью здесь?
-В первую очередь описание культурного наследия.
-С кем вы согласовали пребывание в городе?
-С "Меотидой", вот телефон директора есть.
-Это не официальные лица. Повторяю вопрос - с кем согласовали пребывание? Мэрия, комендатура?
-Нет.
-Какое издание представляете...
-Я блоггер...
-Ууу, какие вы интересные. Поехали, сейчас мы вас проверим.
Полковник сел на переднее сидение, а на заднем усадили нас двоих да ополченца с автоматом, от которого отчётливо несло перегаром, нас повезли обратно в центр Новоазовска, и мне почему-то было очень стыдно перед директором "Меотиды", если у нас отберут фотоматериал и мы таки не сможем рассказать миру, что заповедник жив. В комендатуре всё было серьёзно: Полковник вызвал молодого военного интеллигентного вида с "компьютерным" позывным и велел допросить мою напарницу за стеклянной стеной бюро пропусков, меня же повёл в свой кабинет на втором этаже.
-Я кадровый военный, с правилами допроса знаком, - сказал он, садясь за стол и кинематографично потирая руки, - сейчас я буду задавать вам вопросы, потом поменяем вас местами с вашей женщиной, и не дай бог, если ваши ответы не совпадут!
Начал он действительно с вопросов, касающихся как меня в целом, так и моего визита в Новоазовск, причём один из вопросов, раз за разом всплывавший в допросе, был "С какой целью ходили к речке?", и я сперва даже не понял, о какой речке он говорит - дело в том, что у блокпоста находится развилка, откуда одна дорога ведёт в Таганрог за российскую границу, а другая в Мариуполь за линию фронта, и вот как раз речка-то со смешным названием Грузский Еланчик и видна в той стороне от блокпоста. Но дело в том, что мы туда не ходили, а значит Полковник или пытался воздействовать на мою психику заведомо ложным вопросом, или нас попутали с кем-то другим, вполне может быть настоящими злоумышленниками. Как бы то ни было, я занял линию поведения "Мне скрывать нечего", на любой вопрос отвечал с энтузиазмом, как если бы у меня брали интервью, и разве только планами посетить "материковую" Украину не делился. За опросом пошёл обыск, и ладно хоть раздеваться заставили только до футболки, джинсов и носков включительно. Наконец, последовала самая долгая часть - Полковник вставил в разложенный на столе ноутбук мою флешку и начал просматривать всё, что я наснимал за несколько дней в ДНР, и это всё больше напоминало постыдный мой крах в Казахстане. Большинство мест Полковник опознавал на глаз, лишь пару раз, когда зашёл другой офицер, они совещались, о каких посёлках идёт речь и Донецк это или Макеевка - собственно, с Макеевки он сам и был.
-Донецкий вокзал... Удивительно, что вас там не задержали...
-Там документы проверили и аккредитации было достаточно.
-(не слушая) Так, прилёты, разрушенные дома.... Таааак! С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ ВЫ ХОДИЛИ В АЭРОПОРТ?!
Именно этого момента я и боялся, и ответил то единственное, что счёл в данном случае возможным, глядя Полковнику в глаза:
-А вот знаете - из личного любопытства!
-Не ври, из любопытства туда не ходят, там серьзёные люди стоят, им в тебе дырку проделать ничего не стоит.
-Нас там и задержали, отвезли в комендатуту, проверили и оптустили.
Но именно этот момент и оказался в общем-то переломеным, после которого седой Полковник начал постепенно менять тон, и в его командном голосе стали появляться какие-то отеческие нотки. То ли он счёл меня дурачком, с которого нечего взять; то ли - смелым и проникся каким-никаким уважением; то ли решил, что такой абсурдный ответ не может быть враньём; то ли - что если я там был, то стопроцентно задержан и проверен со всей строгостью его коллегами.
Вскоре меня отвели на первый этаж, за ту самую стеклянную стенку, и то, что я там увидел, заставило меня засмеяться в голос: стол, заваленный ровным слоем вещей моей напарницы, брошенный на середине обыска рюкзак, и саму напарницу, мило беседующую с молодым офицером, на компьютере у которого был открыты мой ЖЖ с ненецким оленем на заглавии верхнего поста, при виде которого начинали угорать все заходившие в комнату военные. Напарница ушла на допрос к Полковнику, а молодой офицер, спокойный, интеллигентный и слегка принеформаленный, уже не столько спрашивал, сколько рассказывал сам - он был из Краматорска, и показывал мне видео последствий того обстрела с разрушенным домом и разорванным натрое трупом на асфальте, после которого сам пошёл на войну. Говорил, что у моей напарницы хорошая атпечка, только зря она не позаботилась о жгутах. Потом меня опять вызывал Полковник, которого напарница видимо успела убедить, что надо посмотреть мой ЖЖ, и задавал вопросы уже больше о вещах, непосредственно к задержанию отношения не имеющих. Наконец он сказал заветную фразу "Претензий к вам я больше не имею", и сойдясь на том, что олени и всё, чем я заниюмаюсь, мало кому интересны, вояки отпустили нас на все четыре стороны. Думаю, в той комендатуре нас до сих пор вспоминают как "тот Олень" и "женщина, которая забыла жгуты".
35.
Что это было и характерна ли такая бдительность для Новоазовска постоянно (тут вроде и курорт, но и одно из самых горячих мест фронта рядом) - увы, не знаю точно. Может кто-то правда позвонил в комендатуру о неизвестных фотографах; может нас перепутали с реальным лазутчиками, ходившими к речке (это о том, почему турист в зоне военных действий вреден - он тупо отвлекает военных от их непосредственных задач); а может, наконец, Полковник просто нас где-то заметил сам и решил разобраться, кто такие даже не из военного, а из личного интереса.
Как бы то ни было, наши приключения не закончились: было уже 7 вечера, то есть 3 часа до комендантского часа, и я понимал, что успеть в Донецк нам поможет только чудо. На блок-посту сменился караул, новый солдат угрюмо проверил нам документы и чуть не повёз назад в комендатуру, но в конечном счёте и помог уехать: машины иногда останавливались, но 19 часов - слишком позднее время для 120-километрового вояжа, все ехали лишь до ближайших сёл. Наконец, постовой остановил грузовичок, ехавший со стороны Таганрога, и велел ему нас подобрать. Добродушный водитель сказал, что довезёт нас до одного села чуть-чуть за Тельманово - сам он ехал домой в деревеньку практически на линии фронта, и в том селе был к ней поворот. А по дороге рассказывал всё те же истории о бегстве украинской армии в конце августа-2014, когда ещё несколько дней он периодически подвозил голодных и оборванных пареньков в штатском, говоривших на чистой мове.
Где-то по дороге в сумерках - довольно необычная церковь, которую начали строить как раз накануне войны:
36а.
Итак, уже не 120 километрах от Донецка, а примерно в 70 мы вышли в темноте на сельском перекрёстке, по которому туда-сюда наискось ходили толпы ополченцев, разбредаясь вольным шагом, и добрая треть людей камуфляже тут были женщины. Здание, из которого выходили с одной стороны перекрёстка, оказалось солдатской столовой, а на другой стороне чуть поодаль был видимо штаб. Мы пытались поймать попутку, но всё яснее понимали, что это дело гиблое, никто не поедет так далеко накануне комендатского часа. А ополченцы ходили едва ли не сквозь нас, совершенно не обращая внимания, так что я уж думал достать фотоаппарат и сверкнуть вспышкой, чтобы провести ночь хотя бы в комендатуре. В какой-то момент нас заметил старый подтянутый чин, и выслушав, сказал, что через пару часов пойдёт назад с совещания и если не уедем - куда-нибудь нас пристроит. Мы не уехали, но не дождались и его - к нам подошёл молодой и откровенно пьяный солдатик:
-Закурить не будет?
-Извини, не курим!
-Ох...еть, - таким тоном, будто его мир никогда уже не будет прежним.
Через пару минут он вернулся и навязчиво начал пьяным голосом требовать показать документы, и явно без особой серьёзности, а просто чтоб быть "как взрослые" ополченцы, и я не знал, что в такой ситуации делать. Спас нас вдруг возникший из темноты коренастый, немолодой и очень суровый вояка с автоматом через плечо и без кисти на правой руке. Отогнав пьяного, он поинтересовался, кто мы такие, а затем сказал, что сейчас что-нибудь придумаем и вчетвером со скакавшим вокруг молодым солдатом мы пошли к проходной того самого штаба. Нам проверили документы и только бросили:
-Зря вы сюда приехали, здесь война идёт! - после чего ополченец повёл нас ночевать в свою хату.
36.
Мы долго шли по тёмному селу, и он рассказывал, что два года уже не ходит в церковь ("Нельзя мне теперь!") и как потерял руку в боях под Дебальцево, как давным-давно откупился от армии и 14 лет отработал в забое на угольной шахте, но когда "эти твари" (иначе, и всегда с тихой яростью в голосе, он протвиника и не называл) начали осбстреливать его родную Горловку - пошёл в ополчение и так и воюет с тех пор. Он привёл нас в ветхую и очень запущенную, но явно не заброшенную саманную хату без забора, где наверное жила какая-нибудь бабушка, которую с началом войны хватил удар. Там был большой запас питьевой воды, чёрного хлеба, яиц и утиного жира, из которых мы с его разрешения приготовили ужин, сам же он с автоматом через плечо ушёл на дежурство. В хате, как я понимаю, квартировало трое ополченцев, там было грязно и холодно, и в темноте я лёг поверх постели не раздеваясь. Ночью вернулся и сам ополченец (кстати, позывной его был мне знаком, а по его собственным словам, воевали они вместе с "сербушкой"), найдя на дежурстве сменщика, и лёг в соседней комнате. В хате было невыносимо холодно, а мне снился отчётливый сон, что устав от всех этих постоянных проверок, я не поехал в ЛНР (тем более тогда не знал, будет ли аккредитация там) и вернулся в Москву, а в Москве меня встречали почти героем: родные были несказанно рады, коллеги-путешественники расспрашивали так, как в 19 веке расспрашивали бы вернувшегося из какой-нибудь Абиссинии, и лишь я сам не находил себе места и прикидывал, успею ли я съездить в ЛНР до того, как ехать на "материковую" Украину... Потом я проснулся, и всё как-то встало на свои места - я с облегчением вздохнул, что нахожусь не дома в тепле и безопасности, а в этой тёмной хате за 6 километров от линии фронта.
Утром мы шли ловить автобус, и ополченец хотел даже накормить нас в солдатской столовой, но оказалось, что ничего не готово - ночью то ли враги подстрелили, там ли сам по себе сгорел трансформатор, и кто-то из солдат даже припомнил, что видел вспышку, но не как от прилёта, а синюю.
В одном из придорожных сёл - деревянная часовня, опять же похожая формой на древние степные мавзолеи, и не при ДНР ли уже она построена?
37.
Вместо автобуса попалась попутка, а в ней ехали пассажир-военный - доброволец из Крыма, и водитель-штатский - учитель украинского языка. Доброволец рассказывал о том, что войну эту устроили они и лично Путин таким тоном, как будто бы местные только сидели и ждали, чтобы кто-нибудь устроил у них войну... позже я не раз спрашивал местных ополченцев действующих и отставных, что они о такой позиции думают, и они отвечали, что это бахвальства и вообще добровольцам всегда есть, куда с войны уйти. Крымчанин высадился на окраине Донецка, а учитель украинского, которого я смог таки разговорить, было начал сетовать, сколько всего при ДНР потеряно... а потом осёкся: "Сейчас такое время, что мнение своё лучше держать при себе".
На полпути - повреждённый мост, взрыв не обвалил его, а лишь погнул опоры. Целых мостов в ЛДНР теперь немного:
38.
Но в остальном на этой узкой полосе между фронтом и границей жизнь идёт своим чередом. В некоторых сёлах попадаются явно дореволюционные домики, и сами эти сёла, в первую очередь Старобешево, основали греки, в 1780-х годах переселившиеся сюда по приглашению Екатерины II из Крыма, то есть - потомки феодоритов-горцев. "Столицей" их был Мариуполь, оттуда же и названия типа Урзуф или Ялта на берегах вокруг него, а вдали от моря крупнейшим греческим селом было Старобешево, название которого (до 1896 года просто "Бешево" - здешние греки были загорившие по-тюркски урумы) привезено из Крыма, и более того - греки составляют половину его населения до сих пор, и старобешевский грек вёл наш вездеход в экспедиции на Крайнем Севере. А например Тэльманово (так все подобные названия тут произносятся) выросло из немецкой колонии Остгейм - это и есть настоящая Новороссия, созданная русскими, но заселявшаяся другими народами.
39.
Спят курганы тёмные среди чернозёмных полей:
40.
А в полях - трактора, а не танки:
41.
А вопрос Полковника "С кем вы согласовали своё пребывание?", возможно, спас нас от более серьёзных неприятностей в дальнейшем, в прифронтовых Дебальцеве, Горловке и Ясиноватой, куда отправимся в следующих частях. Но сначала - ещё раз заглянем в стольный Киев.
ДОНБАСС-2016
Обзор поездки и оглавление серии.
Дорога на Донбасс через Ростов-на-Дону.
История Донбасса.
Две стороны одной войны.
Реалии Новороссии.
Война с обеих сторон фронта.
Реалии новой Украины.
Памятники войне с обеих сторон.
Украина. Киев, география Майдана.
Украина. Межигорье.
Донецкая Народная Республика
Донецк. Общее о городе.
Донецк. Улица Артёма.
Донецк. Севернее центра.
Донецк. Новый Свет.
Донецк. Английская колония и окрестности.
Донецк. Рабочие окраины.
Донецк. Разрушенный аэропорт.
Макеевка. Центр.
Макеевка. Колония.
Макеевка. МакНИИ и Гвардейка.
Саур-Могила и окрестные города.
Иловайск. Узел и котёл.
Новоазовск. Кривая коса.
Новоазовск и Седово.
Дебальцево и Углегорск.
Горловка.
Ясиноватая.
Из ДНР в ЛНР по железной дороге.
Луганская Народная Республика.
...посты будут.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
А дальше у вас уже какой-то неконтролируемое словоотделение на больную для вас тему, которое я настойчиво прошу прекратить.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
штаты... я там никогда небыл, поэтому не могу судить. А вот в эрэф я иногда всвязи с семейными обстоятельствами - проживаю. И всю ту мерзость и бардак вижу воочию, а не через зомбоящик. Я не хочу и не пытаюсь оскорбить или насрать в душу, это не сделает меня счастливым. Едиственное желание чтобы люди на 1/6 суши, начали шевелить своими мозгами и начали понимать что мир не состоит из врагов и цепляясь за говно мамонта они не делают ни себя ни других счатливее
no subject
no subject
no subject
Или же дело как раз в том, что автор сего блога разрушает и делает неустойчивыми ваши представления о Мордоре и потому должен молчать?
no subject
no subject
А что, на ваш взгляд, нужно делать с Мордором, ну кроме вооруженной борьбы? На мой взгляд, как раз показать страну её же жителям, причем подробно, интересно, и без особой чернухи, или наоборот благолепия, которые равно отпугивают читателя - хороший вариант то самосознание, о котором вы говорили, пробудить, хотя разумеется не единственный, и не минимально необходимый.
no subject
no subject
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
Но перед этим таких людей надо откуда-то взять. И верней всего именно из жителей означенной страны, так как иностранцы, как минимум, следуя вашему определению, не будут, за редчайшим исключением, связывать с нею будущее. Поэтому вопрос просвещения и воспитания очень важен, и кроме гуманистической литературы (которой, к слову довольно мало среди нового), стоило бы популяризировать и описания этой самой страны и людей, её населяющих. Ведь сложно воспринимать население не как безликую массу, когда видел только малую его часть, да и то из окон.
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject